СЕРДЦЕ ПСА Маргарита Гюльдорг _____________________________________________________________ Часть I. Разоблачение доктора или чем чреват визит незнакомца в лаковых ботинках и с тростью *** Антон Никифорович, иногда в шутку называемый ближними Атлон Икспихович, был собачий доктор или, попросту называя, ветеринар. Жена его, (балетмейстер в прошлом, теперь ж - врач-невропатолог воен.-морского госпиталя) Наталья Валерьевна, ушла пару лет назад к известному в то время дирижеру Паничкину. Да и нельзя сказать, что расстались, - она и теперь посещает одинокого мужа примерно раз в месяца два (все-таки что-то было в личности А.Н., что застваляло Н.В. к нему периодически возвращаться). точнее было бы выразиться, рассредоточились, ну как бы плавно разошлись. Антон Ник. справлялся со своим ремеслом хорошо. Да нет, ведь даже не хорошо, а просто замечательно, просто… ни разу не было в безупречной карьере мастера эпизода, чтобы ну хоть раз бы ошибься с диагнозом или захотел ни от того ж лечить. Но с кошками работал до крайности неохотно, подавляя отвращение, а иногда и вовсе отказывался, пересылая мяукающих нездоровых к Муськину Николаю через дорогу. Поговаривают, что Антон Никифорович настолько проникся своей собачьей профессией, что иногда, обычно ближе к полуночи, когда человеческое сотоварищество ему изрядно прискучивало, сам же оборачивался кудрявым псом и вместе с приятелями, такими же дворняжками или же сам бегал по микрорайону в поисках выброшенной еды и бесплатного секса. Среди мохнатых знакомых Антона Кефирыча особенно выделялся пес шарик. Вместе с энтим шариком они же частенько вдвоем убегали в гастроном воровать ливерную колбасу из-под прилавка. А по субботам наведывались к дяде Феде - бородавчатому мяснику на Казанский рынок: - Тошка!.. опять ты?.. мя-яса тебе надо... на вот, косточьку... жуй, бездельник - вкладывал червлеными пальцами обещанное лакомство в слюнящуюся пасть попрошайничающего доктора. И вызволив вожделенное мясо, счастливый Антон Никифорович, гордо взодрав хвост, бежал с костью в зубах под скамейку, ложился там на живот и, поддерживая передними лапами выклянченный кусочек собачей радости, принимался глодать его с беззаветным упоением. Ах, если бы кто из близких мастера был чуть более прозорлив... человеку же постороннему сразу же бросилось бы в глаза, что всю светлую половину суток, А.Н. пребывал как бы в некой меланхолии, легкой степени той хандры, которую можно наблюдать у большинства мужчин, томящихся за 40-летним пределом мужских возрастов. Но и напротив, вечером, когда одевался в прихожей, когда убирался у отражения в прихожем зеркале, изготавливаясь погулять, Антон Кефирович буквально преображался: какой-то дерзкий огонь вспыхивал в его смоляных очах, осанка обретала молодецкую удаль, заправский врач (почти по-петушиному) разъерепенивался, поправлял белую шубку на худом тельце (или это мог быть светлый плащ), - во всей внешности и фигуре провинциального богатыря сочилось предвкушение удовольствия. Он выходил из парадного, проходил пару-тройку кварталов влево и там у чугунных литых ворот врач вдруг исчезал, то есть буквально испарялся без следа. И тогда же будто бы неоткуда или же вместо него из-за того ж угла выскакивала хм.. собачонка. Ну что тут скажешь?... самое уместное очевидцам было б предположить, что проминирующий доктор внезапно скидывал плащ и свой рыжеватый пиджак и тут же в мгновение взгляда оборачивался в безымянную дворняжку,.. да да, из именитого ветеринара, ученого в самого обыкновенного шелудивого пса. Хм-м... и бежал гулять. И вот еще. У Антона Никиф-ча Был ученик - студент мед. института, стажер Ваня. Иногда после добросовестно прогулянных лекций, ученик подсоблял мастеру разрабатывать и иногда сшивать плоть мохнатых пациентов. Так вот однажды, этот Ваня, откровенно шляясь в холостую поздним вечером по парку, жуя миндальное мороженое и пиная поношенным ботинком скрученную сухотой листву – рассыпанные вповалку на пути жухлые свертки, вдруг неожиданно наткнулся на двух небольших но достаточно недружелюбных собак, явившихся будто б из пустоты. Гулкое рычанье, извлеченное из емких гортаней четвероногих супостатов, решительно остановило необременительный променад, и .. врачебный подмастерье, вздрогнув, остановился. Для чего-то обернувшись, на возвышении у начала парка он углядел еще: рыжеватая псина, словно улыбалась и как бы звала за собой. Иван легко подчинился мнимому призыву животного, и четвероногий проводник довел его в сопровождении двух псин до особняка Ванькиного наставника, отлучившегося по делам к коллеге. На веранде у парадного входа под карнизом на скамье мраморной площадки перед парадным входом у мраморного припорошенного листвой крыльца сидел человек. У человека были длинные обвисшие как у водолаза уши, пышный черный загривок, обильные рыжие брови, свисающие неровным горшком волосы, черноватый приплюснутый нос, слегка темноватые губы и глаза, и вообще, внешне выглядел как самый обычный и непримечательный человек, но если спросили бы вдруг, на кого он схож, то любой незамедлительно б отвечал: на собаку, на сенбернара. Одет дядька был просто, возможно быть даж глуповато: замшевый коричневый костюм бы.. расстегнутый пиджак, обнажавший ворот черной рубахи, надетую на просторную грудь, - гость был плечист, и ладонь его имела внушительные размеры. Несмотря на общую незатейливость одеяний, пару изящных деталей к облику незнакомца прибавляли его трость и уж совершенно неприлично огромный рубиновый перстень на коротком с черным ногтем пальце. Что выяснилось из поверхностных бесед - первичных общений, так то, что этот необычный типок оказался никем иным, как царем собак - величественным dogmaster-ом, который и разъяснил оббезталкованному Ивану все странноватое положение вещей. Оказывается, (незнакомец еще именовался Сэр Бернаром), наш достопочтимый доктор много лет назад был сам dog-ом, то бишь обычным псом. Но ввиду сгустившихся особых обстоятельств, по соглашению некоторых высокопоставленных Персон, решили попробовать наиболее талантливого и соображалистого щенка временно продвинуть в ранг человеков в виде некого оборотня-исцелителя. Сотворенный вершителями медик долго и плодотворно миссионировал по всей губернии, и теперь, выполнившего врачебную миссию по (многочисленному) исцелению бульдогов, болонок и прочей дворняжей своры, заслуженного великомученика Антона Никифорыча, то есть пса Тошку, пора бы отозвать обратно, на родные .. просторы лужаек и .., так сказать. А то, что неуловимый оборотень чуть-чуть задерживается\припаздывает, так ето же совсем не беда, ибо можно б и подождать. - Видите ли, уважаемый Иван Николаевич, - благорасположенно подчеркивал интонацией (мохнатый) повелитель, - Тоша,.. ну или как вы его привыкли, Антон Никифорович, он, мой дорогой, ведь как бы уже и не человек да и, в общем-то, никогда им в полном смысле не был... все это странно, и вам поверить... в общем, один из нашего числа как бы считается временно вашим (подданным ) В один момент сознание ошарашенногго Ивана прояснилсоь как небосвод после грозы или как будто мутное стекло обвела ветошь, и прежде ленивая мысль засверкала как бриллиант или как протертая пастою для зубов монета. Действительно способности Ваньшиного шефа возможно квалифицировать не иначе как дар, ибо его теоретических знаний на такие сложные операции явно не хватало, А.Н. что называется брал чутьем: мгновенно ставил питомцу диагноз и тут же немедленно приступал к локализации причин заболеваний. Кстати, за этот его дар, волшебный Дар врачевания, завистливые коллеги прозвали одаренного А.Н. колдун-собачатник или дворняжий жрец. Теперь фраза произнесенная однажды доктором при оперировании: «кто мог знать болезнь собаки лучше самой собаки», - приобрела в голове терзаемого студента абсолютную ясность и чистоту. Гость между тем расстановочно продолжал: - ...Но время, отпущенное на рукоделие вашего пастыря, друг мой, подошло к завершению, сделка есть сделка... и дабы не нарушать порядок устроенных в общей системе вещей, мы с коллегами (незнакомец театрально обвел рукой в воздухе, охватив сидящих смирно перед ними и внимающих беседе псов) ...прибыли, так сказать, отписать вышеупомянутого обратно в юдоль зверья. То бишь снять оного с утомительной врачебной обязанности на правильную полку, на покой, на устроенное природой ему место, чтобы мог провести остаток дней на совершенно заслуженном отдыхе. - поверни голову, - прошептал кто-то Ивану на ухо из-под височной пряди. Иван пол-обернулся - за углом на треть лица собачей морды торчал пес... *** продолжение следует, оставайтесь с клубом ;)